Мы не первые, где твиттерная революция так и не состоялалсь

Мы не первые, где твиттерная революция так и не состоялалсь

Твиттерная революция в Иране не имела четких политических последствий, в отличии от других стран арабского мира. Число активных пользователей в Иране около 15%, около 25% использовали интернет в принципе. Однако В 2009 г. в ходе выборов оппозиция использовала массово прокси-среверы, анонимайзеры, желающим организовывать dDoSатаки на серверы органов власти оказывали содействие, проводились инструкции как более грамотно использовать соцсети и Твиттер для нагнетания обстановки. Всё это оказывалось не без помощи "внешних сил". Сильна была роль и иранской диаспоры в США, которая стала предлагать свои персональные компьютеры в качестве прокси-серверов. 16 июня Госдеп США попросил Твиттер отложить технические работы по улучшению сервиса, что привело бы к временной невозможности его использовать в Тегеране в дневные часы. Google и Twitter как по команде запустили фарси-версии своих продуктов.
После начала прямых столкновений манифестантов с корпусом стражей исламской революции, оперативниками спецслужб и полицией участниками протестов активно использовалась следующая схема – на Твиттере начали выкладываться ссылки на выложенные в Youtube и на Flickr снятые с мобильных телефонов кадры подавления протестующих и провокаци, что существенно "подогревало" электорат. Цифровая "война" позволила продлить протесты существенно дольше, чем ожидали аналитики.
Ответом властей на действия оппозиции стала высылка из страны зарубежных корреспондентов, блокировка телефонных линий, приостановка печати ежедневных газет, обвинения в адрес враждебно настроенных государств в умышленном распространении дезинформации. Не было учтено, что многие иранцы будут готовы направлять мировым СМИ свои интервью и комментарии напрямую, а также увлеченно обмениваться впечатлениями и информацией друг с другом, подогревая революционную обстановку.
При этом государство стало активно вести работу в сетях: с помощью Твиттера и Фейсбука активно распространялась дезинформация, агенты иранских спецслужб выкладывали фотографии протестующих и просили других пользователей идентифицировать, существенно было уменьшено количество траффика для облегчения работы правительственных центров анализа информации.
Уверенно заявлять что международные киберактивисты имели вильное влияние на события нельзя.Возможно, вполне в интересах режима было разрешить народу выпустить пар в виртуальном пространстве, нежели получить другие формы протеста. Инструменты атаки на правительственные серверы затрудняли траффик не меньше, чем правительственные центры анализа данных.
При этом правительство Ирана относится к угрозе цифровой революции крайне серьезно. В день выборов у Мусави было 10 000 фолловеров, через месяц – в 10 раз больше. В июле парламент Ирана начал обсуждать вопрос, добавить ли создание вебсайтов и блогов, распространяющих порнографию и призывы к измене и отступничеству, к списку преступлений, наказуемых смертной казнью. Ряд блогеров и веб-девелоперов были взяты под стражу.