Политолог: интернет — война образов, но цели те же — захват чужих территорий
Как Интернет позволяет манипулировать обществом, подталкивая его к революциям и государственным переворотам? Беседа с политологом Нормундом Гростиньшем.
…Этот трогательный интернет–дневник юной девушки в эпоху иранской революции, наверное, войдет в мировую историю манипуляций. Вот она боится идти на площадь. Но идти надо — и первый шаг сделан. И снова — страх и сомнения. Потому что речь идет о жизни. И она идет. И, наконец, последняя запись — за которой следят уже сотни тысяч человек (так искренне хороши и признательны ее слова) — "Снова ухожу на площадь!" И вдруг — чужой стиль. Как будто в обычном письме написано чужой рукой, а пишет старшая сестра: "Она погибла…"
Потом станет известно, что эту страничку в "Фейсбуке" вел какой–то 40–летний мужчина из Западной Европы. Но это потом. А в тот момент, прочитав: "Она погибла…", тысячи, а может быть, десятки тысяч пошли на поле боя, чтобы, как положено, взять знамя из рук павшего знаменосца, ведь это война…
Интернет — война образов. Эта война проходит не "по Клаузевицу". Но цели ее те же, что у обычной войны: установление марионеточного правительства, захват чужих ресурсов, территорий. По каким правилам идут бои в Интернете и кто солдаты этой войны? Об этом мы беседуем с политологом, директором Института будущего Латвии, евроскептиком Нормундом ГРОСТИНЬШЕМ.
— Хиллари Клинтон, еще находясь в должности госсекретаря, заявила, что Сенатом США выделена огромная сумма на создание в Интернете убедительных образов людей, чтобы потом от имени этих выдуманных людей можно было бы проводить работу с общественным мнением… Что это за киберактивисты, где они находятся? Может быть, они сидят где–то на военной базе в Огайо или даже непосредственно здесь, в Риге?
— Это зависит от поставленных целей. Но я полностью уверен, что в политике любой страны, где есть Интернет, применяются ложные образы, причем делается это на регулярной основе — как в Штатах, так и у нас.
В 2009 году со мной произошел смешной эпизод. Мои знакомые из конкурирующей партии по дружбе сказали мне: "Ну что ты там пишешь комментарии в Интернете, посмотри, как это делается, это же индустрия!" И показали, как у них в офисе сидят люди — и за каждый анонимный пост или написанный от чужого имени отклик на Delfi получают по 20 сантимов. Происхождение этого комментария или распечаткой, или скриншотом потом доказывается…
Поскольку у нас уже не "жирные" годы, то я думаю, что ставка сейчас в Латвии, наверное, где–то 2 сантима за комментарий. Но в целом, я думаю, эта сумма, которая выделяется на создание общественного мнения в Интернете, исчисляется миллионами. Просто у нас в Латвии рабочая сила подешевела. А в США, скажем, зарплаты другие, как и в Евросоюзе. Конечно, особенно везет тому, кто получает доступ к бюджету Соединенных Штатов, это не сравнить с бюджетом Латвии. И откаты, значит, тоже другие.
В том, что мы услышали от Хиллари Клинтон, ничего особенного нет. Буквально на днях Евросоюз обнародовал, что выделено финансирование — 2 миллиона евро — на то, чтобы отслеживать в Интернете евроскептиков. И, значит, бороться с ними…
Интернет–патруль
— А как вам кажется, какими методами будет осуществляться эта борьба, на что именно выделены эти деньги?
— Выступавший от Великобритании депутат назвал это патрулированием. То есть Европарламент выделил 2 миллиона евро на патрулирование в Интернете, цель которого — как бы предоставлять справедливую, объективную информацию о Евросоюзе. При том, что сами представители Евросоюза очень часто предоставляют обществу ложную информацию. Перед введением евро они нам говорят: цены не вырастут или вырастут очень несущественно. И Сандра Калниете получит там опять какие–то деньги и опять наговорит нам что–то здесь: она депутат Европарламента, она же имеет более высокую трибуну, чем я, рядовой евроскептик. И если она выходит на эту высокую трибуну и говорит о том, что цены не вырастут, а я опять, как когда–то перед еврореферендумом, буду раскидывать листовки о том, что цены удвоятся, — кому поверят?
— Вы знаете, а может быть, на этот раз — вам. Потому что ситуация изменилась…
— Конечно, сейчас очень боятся роста числа евроскептиков. Поскольку Евросоюз становится все более федеральным, иллюзий по поводу экономики ЕС становится все меньше. 26 миллионов безработных! И соответственно Европарламент выделяет сейчас эти 2 миллиона на пропаганду и контрпропаганду.
— Скажите, а кто будет "патрулировать" в Интернете на эти 2 миллиона? Евроскептикам будут оппонировать какие–то официальные лица или это будут такие же подставные "тролли" по 2 сантима?
— Я думаю, что "троллей" по 2 сантима, конечно, будет большинство. И они будут применять стандартный арсенал. То есть поливать евроскептиков грязью, ругаться нецензурными словечками, чтобы человеку вообще было неприятно в Интернет соваться со своей правдой.
Допустим, выделяется финансирование на продвижение определенных внешнеполитических целей. Например, склонить общественное мнение Латвии к поддержке нападения на Ирак. Когда шла дискуссия по вопросу, посылать ли Латвии своих солдат в Ирак вслед за американцами, в 6 часов утра (!) появились ребята в Интернете на Delfi, которые на хорошем латышском языке ругали тех, кто был "против", и хвалили тех, кто был "за". Притом эти ребята в приступе откровенности писали, что прошлый раз в двух километрах от их дома упала ракета, выпущенная Саддамом Хусейном; поэтому, конечно, Саддам — сволочь… И эти ребята как бы из Риги пишут. Наши, местные. Я понимаю, что Саддам Хусейн, конечно, стрелял ракетами по Израилю, и Израиль стрелял по нему, но на территорию Латвии они точно не попадали… В данном случае определить место, где живет человек, написавший такой комментарий, нетрудно…
Вначале было Слово
— Мы не раз присматривались к комментариям, которые написаны как бы от имени разных людей, — и становилось ясно, что пишет–то один и тот же человек. По стилистике хорошо видно! А какого типа это люди, от них требуется какое–то образование, умение писать?
— Не уверен. Я думаю, что скорее всего есть какие–то образованные господа, товарищи, которые дают установки или даже сам текст, — а потом уже сидят полуроботы, которые в рамках поставленного задания худо–бедно делают то, что им сказано…
— В последнее время все более популярной в новостях и комментариях становится ссылка на общественное мнение из Интернета как на некую объективность. Как вы считаете: а можно ли по–прежнему доверять общественному мнению в Интернете? Существуют ли еще оно?
— Здесь все очень просто. Если есть заказ — значит, делается такое мнение, какое надо. Если просто поставлен нейтральный счетчик голосов и заказа никакого нет — значит, будет что–то похожее на правду. Скажем, существует какая–то страница для рыболовов — и проводится голосование: кого они поймали больше: щук или карася? Исходя из 200 посетителей этой странички и будет сделан вывод, и это будет действительно правда.
А если речь идет о политике и есть постоянный заказ — допустим, на любовь к Евросоюзу, — тогда мы этот заказ и увидим в политических рейтингах. Я помню, как в 2001 году менее половины населения Латвии поддерживало вступление в НАТО. На это указало американское посольство, и наше Министерство обороны заказало новый рейтинг — и поддержка населения чудесным образом мгновенно выросла!
Фальшивый профиль
— А какой, по–вашему, процент в Интернете составляют честные, реально написанные высказывания, размышления, комментарии, и какой процент — проплачен?
— Настоящих — меньшинство. То есть если это серьезный заказ — туда будет вброшено столько средств, чтобы ситуация изменилась до нужного уровня. Скажем, была 1 тысяча комментариев "против" — значит, будут проплачены 2 тысячи комментариев "за". Если было 10 тысяч против Евросоюза — будут проплачены 20 тысяч "за". Реальность не имеет никакого значения, пропорция определяется заказчиком. Заказчик говорит: "Надо, чтобы введение евро поддержали две трети населения". И это будет сделано… Даже если один миллион жителей Латвии выступит против введения евро, то у нас будет еще 2 миллиона жителей, которые выступят "за". Это ничего, что у нас получится 3 миллиона жителей в стране… — я шучу, но это будет сделано любой ценой.
— Известно, что какой–то человек открыл в "Твиттере" страничку от имени кардинала Пуятса, где стал высказывать от его имени различные мнения. Суд встал на сторону церкви. Но на второй день страничка снова появилась — то есть закрыть ее невозможно. Такая же история произошла с Дмитрием Медведевым, причем когда он был президентом: тоже кто–то от его имени открыл страничку, и, чтобы ее закрыть, ему пришлось обращаться с просьбой в Америку. Но это кардинал и президент, а что говорить о простых смертных…
— Конечно, в Интернете есть возможность устраивать разборки на частном уровне. Но в случае с католической церковью или Медведевым — я думаю, это уже было на уровне государственной политики. Точнее, межгосударственной. Были зафиксированы случаи, когда, скажем, из американских компьютеров вносили в "Википедию" исправление информации про иранского президента. Это было зафиксировано самой "Википедией". То отслеживают интернет–адреса, и из компьютера ЦРУ файл Ахмадинежада доработали. Вписали что–то такое, чтобы он выглядел несерьезным, смешным. В общем, такое негативное влияние на имидж.
— А как бы вы охарактеризовали ту группу, которая попадает под черный пиар в Интернете?
— Любой противник того, кто платит. То есть это может быть противник политической партии, в том числе и русский блогер, который не устраивает одну из сторон. Допустим, он симпатизирует русской партии номер 1, тогда партия номер 2 может выставить против него своих сотрудников… Что же касается Евросоюза и его противников, то тут надо понимать, что деньги есть только у одной стороны. И нам лезть на поле анонимных комментариев уже бессмысленно, потому что деньги и ресурсы — несравнимые. Поэтому я комментарии уже и не читаю, и не пишу.
Был такой случай. В январе 2009 года я подал заявление на проведение демонстрации. Но разрешение не хотели давать. И на суде использовали аргумент: поскольку, мол, в Интернете были комментарии, что могут произойти беспорядки, то мне надо в проведении митинга отказать. То есть использовали комментарии в Интернете, которые скорее всего сами и написали! И никто из тех, кто писал эти агрессивные комментарии, в итоге найдены не были…
Паутина друзей
— Мы начинали нашу беседу именно с того, что Хиллари Клинтон выделила деньги на людей, которые будут в Интернете создавать ложные образы, вести там активное общение — и таким образом работать над формированием общественного мнения. В социальных сетях — "Фейсбуке" или "Твиттере" — действительно регулярно встречается такая группа молодых людей, у них классная биография, стильный имидж — и у них обычно несколько тысяч друзей, и просто грех не взять такого человека к себе в друзья! А дальше к тебе на ленту начинают приходить небольшие тексты, статьи, комментарии, идеологически четко выдержанные. Например, во время предвыборной кампании Путина эти стильные друзья просто гнали толпу на Болотную площадь. Возможно, там были и реальные люди, с реальными фотографиями, а возможно, абсолютно нереальные…
— Могло быть и то, и другое. Уровень развития технологий современной цивилизации позволяет запрограммировать эти имиджи в компьютере — и один сотрудник может управлять, я думаю, сотнями таких фальшивых профилей.
— Вот как…
— В чем преимущество американцев — они перешли на следующую технологическую ступень. Это позволяет им управлять даже не сотнями, а десятками тысяч таких профилей! У них, допустим, есть балтийская группа, иранская, афганская, российская… И, скажем, дается задание — и в каждом случае чуть–чуть меняется контекст. И все это идет уже "автоматом".
— То есть творческий человек нужен один, остальные — десятки, сотни исполнителей?
— Да, при этом можно сэкономить на исполнителях. И утечки информации тоже не будет — потому что виртуальный профиль не болтает: кто ему и что заказал. То есть через десять лет он не придет с мемуарами и не скажет, что Хиллари лично мне заказала вот это, вот это и вот это за такую–то сумму. Виртуальные профили — это просто сервис, это не свидетель, его даже убивать не надо, его просто стирают.
— Получается, что обычный человек, заходя в социальную сеть, оказывается в паутине — и по ниточкам переходит от одного виртуального "тролля" к другому. Ничего не подозревающие люди берут этих "троллей" в друзья…
— И эта сеть очень важна! Бывает, что оперативно происходит вброс очень липкой информации. Например, если ситуация напряженная, происходит какое–то драматическое событие — тогда по этой сети, по этой паутине можно влить слух — это серьезная и долгоиграющая вещь. Эти провокации долго действуют.
Нет у революции конца
— Когда начинались революции в арабских странах, то появилось мнение, что это — победа социальных сетей: сети их породили, организовали… Когда в Белоруссии были флешмобы, то скоро выяснилось, что люди, организующие на это молодежь через социальные сети, сами находятся не в Белоруссии, а в Польше… Как вам кажется: в состоянии Интернет, его манипуляции обществом довести страну до революции? Выполнять серьезные геополитические задачи?
— Интернет — это вспомогательное средство влияния, как, скажем, любое другое СМИ. Как листовка, телевидение. То есть он может помочь мобилизовать массы в нужном направлении. При условии, что имеется взрывоопасная ситуация, или, скажем, ее можно при совпадении удачных параметров сделать такой. Например, "оранжевая революция" на Украине. Она больше делалась через телевидение, чем через Интернет. Но все–таки Интернет тоже был задействован. Так что его можно использовать как сильный вспомогательный ресурс. Сильный, потому что действительно он идет наравне с телевидением, и есть много людей, которые уже телевизор не смотрят, а используют Интернет.
Но дальше все зависит от объективной ситуации. Скажем, в Египте ситуация была взрывоопасная — и власть не справилась. Хотя беспорядки начались, заметим, все–таки не с "Фейсбука", а со взрыва в христианской церкви. Христианское меньшинство было спровоцировано, пошли протесты христиан, и только после этого "включился" Интернет. То есть ситуация изначально была взрывоопасной. И египетская власть с этим не справилась, а в Белоруссии власть справилась. Молодцы!
— А может быть, общение в социальных сетях с "друзьями" — такими продвинутыми, классными — настраивает человека на более доверительный лад? Сейчас часто можно услышать, что Интернету люди доверяют больше, чем телевидению. И когда друзья говорят: "Сегодня мы нарежем белых ленточек, а завтра наша компания идет на площадь", — поневоле этому поддаешься…
— Здесь иерархия очень простая. Пока Интернет был еще не так развит, на курсах политиков учили, что самое эффективное — это личная встреча. Но людей — миллионы, поэтому личную встречу с каждым вы провести не сможете. Поэтому следующее по эффективности — телевидение, затем — газеты, далее — листовка… Если замеры сейчас показывают, что Интернет выше телевидения, — значит, он выдвинулся на второе место после личной встречи по эффективности воздействия на общественное мнение…
Как Интернет позволяет манипулировать обществом, подталкивая его к революциям и государственным переворотам? Беседа с политологом Нормундом Гростиньшем.
…Этот трогательный интернет–дневник юной девушки в эпоху иранской революции, наверное, войдет в мировую историю манипуляций. Вот она боится идти на площадь. Но идти надо — и первый шаг сделан. И снова — страх и сомнения. Потому что речь идет о жизни. И она идет. И, наконец, последняя запись — за которой следят уже сотни тысяч человек (так искренне хороши и признательны ее слова) — "Снова ухожу на площадь!" И вдруг — чужой стиль. Как будто в обычном письме написано чужой рукой, а пишет старшая сестра: "Она погибла…"
Потом станет известно, что эту страничку в "Фейсбуке" вел какой–то 40–летний мужчина из Западной Европы. Но это потом. А в тот момент, прочитав: "Она погибла…", тысячи, а может быть, десятки тысяч пошли на поле боя, чтобы, как положено, взять знамя из рук павшего знаменосца, ведь это война…
Интернет — война образов. Эта война проходит не "по Клаузевицу". Но цели ее те же, что у обычной войны: установление марионеточного правительства, захват чужих ресурсов, территорий. По каким правилам идут бои в Интернете и кто солдаты этой войны? Об этом мы беседуем с политологом, директором Института будущего Латвии, евроскептиком Нормундом ГРОСТИНЬШЕМ.
— Хиллари Клинтон, еще находясь в должности госсекретаря, заявила, что Сенатом США выделена огромная сумма на создание в Интернете убедительных образов людей, чтобы потом от имени этих выдуманных людей можно было бы проводить работу с общественным мнением… Что это за киберактивисты, где они находятся? Может быть, они сидят где–то на военной базе в Огайо или даже непосредственно здесь, в Риге?
— Это зависит от поставленных целей. Но я полностью уверен, что в политике любой страны, где есть Интернет, применяются ложные образы, причем делается это на регулярной основе — как в Штатах, так и у нас.
В 2009 году со мной произошел смешной эпизод. Мои знакомые из конкурирующей партии по дружбе сказали мне: "Ну что ты там пишешь комментарии в Интернете, посмотри, как это делается, это же индустрия!" И показали, как у них в офисе сидят люди — и за каждый анонимный пост или написанный от чужого имени отклик на Delfi получают по 20 сантимов. Происхождение этого комментария или распечаткой, или скриншотом потом доказывается…
Поскольку у нас уже не "жирные" годы, то я думаю, что ставка сейчас в Латвии, наверное, где–то 2 сантима за комментарий. Но в целом, я думаю, эта сумма, которая выделяется на создание общественного мнения в Интернете, исчисляется миллионами. Просто у нас в Латвии рабочая сила подешевела. А в США, скажем, зарплаты другие, как и в Евросоюзе. Конечно, особенно везет тому, кто получает доступ к бюджету Соединенных Штатов, это не сравнить с бюджетом Латвии. И откаты, значит, тоже другие.
В том, что мы услышали от Хиллари Клинтон, ничего особенного нет. Буквально на днях Евросоюз обнародовал, что выделено финансирование — 2 миллиона евро — на то, чтобы отслеживать в Интернете евроскептиков. И, значит, бороться с ними…
Интернет–патруль
— А как вам кажется, какими методами будет осуществляться эта борьба, на что именно выделены эти деньги?
— Выступавший от Великобритании депутат назвал это патрулированием. То есть Европарламент выделил 2 миллиона евро на патрулирование в Интернете, цель которого — как бы предоставлять справедливую, объективную информацию о Евросоюзе. При том, что сами представители Евросоюза очень часто предоставляют обществу ложную информацию. Перед введением евро они нам говорят: цены не вырастут или вырастут очень несущественно. И Сандра Калниете получит там опять какие–то деньги и опять наговорит нам что–то здесь: она депутат Европарламента, она же имеет более высокую трибуну, чем я, рядовой евроскептик. И если она выходит на эту высокую трибуну и говорит о том, что цены не вырастут, а я опять, как когда–то перед еврореферендумом, буду раскидывать листовки о том, что цены удвоятся, — кому поверят?
— Вы знаете, а может быть, на этот раз — вам. Потому что ситуация изменилась…
— Конечно, сейчас очень боятся роста числа евроскептиков. Поскольку Евросоюз становится все более федеральным, иллюзий по поводу экономики ЕС становится все меньше. 26 миллионов безработных! И соответственно Европарламент выделяет сейчас эти 2 миллиона на пропаганду и контрпропаганду.
— Скажите, а кто будет "патрулировать" в Интернете на эти 2 миллиона? Евроскептикам будут оппонировать какие–то официальные лица или это будут такие же подставные "тролли" по 2 сантима?
— Я думаю, что "троллей" по 2 сантима, конечно, будет большинство. И они будут применять стандартный арсенал. То есть поливать евроскептиков грязью, ругаться нецензурными словечками, чтобы человеку вообще было неприятно в Интернет соваться со своей правдой.
Допустим, выделяется финансирование на продвижение определенных внешнеполитических целей. Например, склонить общественное мнение Латвии к поддержке нападения на Ирак. Когда шла дискуссия по вопросу, посылать ли Латвии своих солдат в Ирак вслед за американцами, в 6 часов утра (!) появились ребята в Интернете на Delfi, которые на хорошем латышском языке ругали тех, кто был "против", и хвалили тех, кто был "за". Притом эти ребята в приступе откровенности писали, что прошлый раз в двух километрах от их дома упала ракета, выпущенная Саддамом Хусейном; поэтому, конечно, Саддам — сволочь… И эти ребята как бы из Риги пишут. Наши, местные. Я понимаю, что Саддам Хусейн, конечно, стрелял ракетами по Израилю, и Израиль стрелял по нему, но на территорию Латвии они точно не попадали… В данном случае определить место, где живет человек, написавший такой комментарий, нетрудно…
Вначале было Слово
— Мы не раз присматривались к комментариям, которые написаны как бы от имени разных людей, — и становилось ясно, что пишет–то один и тот же человек. По стилистике хорошо видно! А какого типа это люди, от них требуется какое–то образование, умение писать?
— Не уверен. Я думаю, что скорее всего есть какие–то образованные господа, товарищи, которые дают установки или даже сам текст, — а потом уже сидят полуроботы, которые в рамках поставленного задания худо–бедно делают то, что им сказано…
— В последнее время все более популярной в новостях и комментариях становится ссылка на общественное мнение из Интернета как на некую объективность. Как вы считаете: а можно ли по–прежнему доверять общественному мнению в Интернете? Существуют ли еще оно?
— Здесь все очень просто. Если есть заказ — значит, делается такое мнение, какое надо. Если просто поставлен нейтральный счетчик голосов и заказа никакого нет — значит, будет что–то похожее на правду. Скажем, существует какая–то страница для рыболовов — и проводится голосование: кого они поймали больше: щук или карася? Исходя из 200 посетителей этой странички и будет сделан вывод, и это будет действительно правда.
А если речь идет о политике и есть постоянный заказ — допустим, на любовь к Евросоюзу, — тогда мы этот заказ и увидим в политических рейтингах. Я помню, как в 2001 году менее половины населения Латвии поддерживало вступление в НАТО. На это указало американское посольство, и наше Министерство обороны заказало новый рейтинг — и поддержка населения чудесным образом мгновенно выросла!
Фальшивый профиль
— А какой, по–вашему, процент в Интернете составляют честные, реально написанные высказывания, размышления, комментарии, и какой процент — проплачен?
— Настоящих — меньшинство. То есть если это серьезный заказ — туда будет вброшено столько средств, чтобы ситуация изменилась до нужного уровня. Скажем, была 1 тысяча комментариев "против" — значит, будут проплачены 2 тысячи комментариев "за". Если было 10 тысяч против Евросоюза — будут проплачены 20 тысяч "за". Реальность не имеет никакого значения, пропорция определяется заказчиком. Заказчик говорит: "Надо, чтобы введение евро поддержали две трети населения". И это будет сделано… Даже если один миллион жителей Латвии выступит против введения евро, то у нас будет еще 2 миллиона жителей, которые выступят "за". Это ничего, что у нас получится 3 миллиона жителей в стране… — я шучу, но это будет сделано любой ценой.
— Известно, что какой–то человек открыл в "Твиттере" страничку от имени кардинала Пуятса, где стал высказывать от его имени различные мнения. Суд встал на сторону церкви. Но на второй день страничка снова появилась — то есть закрыть ее невозможно. Такая же история произошла с Дмитрием Медведевым, причем когда он был президентом: тоже кто–то от его имени открыл страничку, и, чтобы ее закрыть, ему пришлось обращаться с просьбой в Америку. Но это кардинал и президент, а что говорить о простых смертных…
— Конечно, в Интернете есть возможность устраивать разборки на частном уровне. Но в случае с католической церковью или Медведевым — я думаю, это уже было на уровне государственной политики. Точнее, межгосударственной. Были зафиксированы случаи, когда, скажем, из американских компьютеров вносили в "Википедию" исправление информации про иранского президента. Это было зафиксировано самой "Википедией". То отслеживают интернет–адреса, и из компьютера ЦРУ файл Ахмадинежада доработали. Вписали что–то такое, чтобы он выглядел несерьезным, смешным. В общем, такое негативное влияние на имидж.
— А как бы вы охарактеризовали ту группу, которая попадает под черный пиар в Интернете?
— Любой противник того, кто платит. То есть это может быть противник политической партии, в том числе и русский блогер, который не устраивает одну из сторон. Допустим, он симпатизирует русской партии номер 1, тогда партия номер 2 может выставить против него своих сотрудников… Что же касается Евросоюза и его противников, то тут надо понимать, что деньги есть только у одной стороны. И нам лезть на поле анонимных комментариев уже бессмысленно, потому что деньги и ресурсы — несравнимые. Поэтому я комментарии уже и не читаю, и не пишу.
Был такой случай. В январе 2009 года я подал заявление на проведение демонстрации. Но разрешение не хотели давать. И на суде использовали аргумент: поскольку, мол, в Интернете были комментарии, что могут произойти беспорядки, то мне надо в проведении митинга отказать. То есть использовали комментарии в Интернете, которые скорее всего сами и написали! И никто из тех, кто писал эти агрессивные комментарии, в итоге найдены не были…
Паутина друзей
— Мы начинали нашу беседу именно с того, что Хиллари Клинтон выделила деньги на людей, которые будут в Интернете создавать ложные образы, вести там активное общение — и таким образом работать над формированием общественного мнения. В социальных сетях — "Фейсбуке" или "Твиттере" — действительно регулярно встречается такая группа молодых людей, у них классная биография, стильный имидж — и у них обычно несколько тысяч друзей, и просто грех не взять такого человека к себе в друзья! А дальше к тебе на ленту начинают приходить небольшие тексты, статьи, комментарии, идеологически четко выдержанные. Например, во время предвыборной кампании Путина эти стильные друзья просто гнали толпу на Болотную площадь. Возможно, там были и реальные люди, с реальными фотографиями, а возможно, абсолютно нереальные…
— Могло быть и то, и другое. Уровень развития технологий современной цивилизации позволяет запрограммировать эти имиджи в компьютере — и один сотрудник может управлять, я думаю, сотнями таких фальшивых профилей.
— Вот как…
— В чем преимущество американцев — они перешли на следующую технологическую ступень. Это позволяет им управлять даже не сотнями, а десятками тысяч таких профилей! У них, допустим, есть балтийская группа, иранская, афганская, российская… И, скажем, дается задание — и в каждом случае чуть–чуть меняется контекст. И все это идет уже "автоматом".
— То есть творческий человек нужен один, остальные — десятки, сотни исполнителей?
— Да, при этом можно сэкономить на исполнителях. И утечки информации тоже не будет — потому что виртуальный профиль не болтает: кто ему и что заказал. То есть через десять лет он не придет с мемуарами и не скажет, что Хиллари лично мне заказала вот это, вот это и вот это за такую–то сумму. Виртуальные профили — это просто сервис, это не свидетель, его даже убивать не надо, его просто стирают.
— Получается, что обычный человек, заходя в социальную сеть, оказывается в паутине — и по ниточкам переходит от одного виртуального "тролля" к другому. Ничего не подозревающие люди берут этих "троллей" в друзья…
— И эта сеть очень важна! Бывает, что оперативно происходит вброс очень липкой информации. Например, если ситуация напряженная, происходит какое–то драматическое событие — тогда по этой сети, по этой паутине можно влить слух — это серьезная и долгоиграющая вещь. Эти провокации долго действуют.
Нет у революции конца
— Когда начинались революции в арабских странах, то появилось мнение, что это — победа социальных сетей: сети их породили, организовали… Когда в Белоруссии были флешмобы, то скоро выяснилось, что люди, организующие на это молодежь через социальные сети, сами находятся не в Белоруссии, а в Польше… Как вам кажется: в состоянии Интернет, его манипуляции обществом довести страну до революции? Выполнять серьезные геополитические задачи?
— Интернет — это вспомогательное средство влияния, как, скажем, любое другое СМИ. Как листовка, телевидение. То есть он может помочь мобилизовать массы в нужном направлении. При условии, что имеется взрывоопасная ситуация, или, скажем, ее можно при совпадении удачных параметров сделать такой. Например, "оранжевая революция" на Украине. Она больше делалась через телевидение, чем через Интернет. Но все–таки Интернет тоже был задействован. Так что его можно использовать как сильный вспомогательный ресурс. Сильный, потому что действительно он идет наравне с телевидением, и есть много людей, которые уже телевизор не смотрят, а используют Интернет.
Но дальше все зависит от объективной ситуации. Скажем, в Египте ситуация была взрывоопасная — и власть не справилась. Хотя беспорядки начались, заметим, все–таки не с "Фейсбука", а со взрыва в христианской церкви. Христианское меньшинство было спровоцировано, пошли протесты христиан, и только после этого "включился" Интернет. То есть ситуация изначально была взрывоопасной. И египетская власть с этим не справилась, а в Белоруссии власть справилась. Молодцы!
— А может быть, общение в социальных сетях с "друзьями" — такими продвинутыми, классными — настраивает человека на более доверительный лад? Сейчас часто можно услышать, что Интернету люди доверяют больше, чем телевидению. И когда друзья говорят: "Сегодня мы нарежем белых ленточек, а завтра наша компания идет на площадь", — поневоле этому поддаешься…
— Здесь иерархия очень простая. Пока Интернет был еще не так развит, на курсах политиков учили, что самое эффективное — это личная встреча. Но людей — миллионы, поэтому личную встречу с каждым вы провести не сможете. Поэтому следующее по эффективности — телевидение, затем — газеты, далее — листовка… Если замеры сейчас показывают, что Интернет выше телевидения, — значит, он выдвинулся на второе место после личной встречи по эффективности воздействия на общественное мнение…
Сообщения
Комментариев нет:
Отправить комментарий